После провала с поступлением в аспирантуру нархоза я был настолько ошарашен, что даже не впал в депрессию. Не добила меня и ссора любимой девушкой, которая, искренняя такая душа, заявила: «А я думала, что ты умный». После этого я сказал ей «До свидания» и создал противовес своей первой проблеме.

Получилось, что клин вышиб клином. Поскольку обе неприятности имели для меня примерно одинаковую значимость, то они компенсировали друг друга и требовали действий. Нужно было обязательно, во-первых, куда-то поступить и, во-вторых, доказать девушке, какого ценного парня она потеряла.

К поиску выхода подключился отец.

Нет, он не стал мирить меня с подругой. Просто он обзвонил своих знакомых и вышел на Институт экономики Академии наук БССР.

Первая встреча получилась не совсем удачной.

Заведующий отделом политэкономии Института экономики Олег Пашкевич писал очередной доклад о роли собственности при социализме, когда к нему приперся нагловатый парень вместе со смутно знакомым мужиком и заявил: «Здравствуйте! Я хочу у вас  заниматься неоколониализмом!»

После этого Пашкевич стал крайне предупредительным. Предложил водички попить. Со словами «Разговор у нас будет интересным, его не грех и другим послушать» сбегал в другую комнату и пригласил двух амбалов. Те оказалась аспирантами. Не знаю, что им было интересно, но Олег Пашкевич почувствовал себя гораздо увереннее. Он объяснил, что предлагаемая тема неоколониализма крайне неактуальна не только для Института экономики, но и для республики в целом. Поэтому при всем желании он никак не сможет меня взять в аспирантуру. На робкий вопрос отца о смене тематики ответ был в стиле «померла так померла». А именно: «Все вакансии заполнены». Мои вопросы натолкнулись на насупленные брови аспирантов. Мы быстро ретировались.

В науке ценен и отрицательный результат. Стало понятно, что неоколониализм в присутствии серьезных людей лучше не вспоминать, что это тема для болтунов-преподавателей.

На следующий день были две встречи.

Первая – с доктором экономических наук Г. Позже я с ним довольно часто общался и всегда удивлялся, как ему удавалось никогда ни с кем не ссориться. Несмотря на национальность (еврей), его никогда обижали. Более того, даже серьезные проколы сходили ему как-то легко. Однажды молодежь его отдела устроила на работе грандиозную попойку, побила мебель и стекла, а одна девушка заснула на стульчаке в мужском туалете, где ее и повязали. Все ожидали снятия Г. с заведования, а он отделался выговором по партийной линии, который через год отменили. Думаю, определенную роль в неуязвимости Г. играло его участие в войне, но на первом месте стояло его искреннее желание помочь даже в том случае, если реально он ничего сделать не мог.

– В аспирантуру! Пожалуйста! Какая тема? Выдумаем! Вероятность защититься? Нет проблем! – радостно-приветливый Г. хоть сегодня обещал обеспечить зачисление и очень скорую защиту. Правда, на вопрос о количестве защищенных лично аспирантов Г. увернулся, чем нас сильно насторожил. Вдобавок выяснилось, что Г. специализировался на экономике литейного производства – весьма неактуальной теме даже в те времена.