Судьба резидента

Что такое свободные экономические зоны? Если говорить схематично — это регионы с особым режимом хозяйствования. Перед ними стоит задача — ускорить развитие за счет иностранных инвестиций и прогрессивных технологий. В Беларуси таких зон шесть. Как туда привлекаются инвестиции? Какие работают высокотехнологичные производства? Сколько создано новых рабочих мест? Налажен ли выпуск конкурентоспособной продукции для наращивания экспорта и импортозамещения? Да и вообще — все ли идет так, как задумано? Об этом и не только шел разговор в конференц–зале «СБ», участниками которого стали заместитель начальника управления внешнеторговой политики Министерства иностранных дел Игорь Назарук, глава администрации СЭЗ «Гомель–Ратон» Александр Скворцов, заместитель генерального директора по производству ИП «ВИК — здоровье животных» (СЭЗ «Витебск») Николай Ковзов, глава администрации СЭЗ «Минск» Николай Цедрик, консультант управления международного инвестиционного сотрудничества и свободных экономических зон Министерства экономики Василий Некрашевич, директор СП ЗАО «Биган» (СЭЗ «Гродноинвест») Василий Головач и руководитель Центра макроэкономического регулирования и исследования проблем эффективности Института экономики НАН доктор экономических наук Александр Лученок.

«СБ»: В мире около 4.000 свободных экономических зон, которые дают примерно 30 процентов товарооборота. У нас — около 3,5 процента. Почему не удается увеличить количество резидентов и их производственную мощность? Почему крупный инвестор пока не столь частый гость, как хотелось бы?

В.Некрашевич: Дело в том, что в разных странах СЭЗ создаются для разных целей. В Китае, например, идет развитие территорий, на которых нет вообще ничего. Там начинают с белого листа. Похожая ситуация в России. Но Беларусь–то всегда была промышленной республикой, и зоны изначально создавались под высокотехнологичные наукоемкие проекты, для производства импортозамещающей продукции. Скажу, что мы не стремились к тому, чтобы весь экспорт шел через СЭЗ. На данный момент считаем, что зоны выполняют свои задачи, используют предоставленные возможности. У нас 6 свободных экономических зон, в каждой области по зоне. Зарегистрировано 262 резидента, из них 250 — действующие. Работает на предприятиях СЭЗ более 39 тысяч человек. Объем производства в год составляет около 3 триллионов белорусских рублей (1,4 млрд. долларов), из которых экспорт товаров — 1 миллиард долларов. Я вижу, что в последнее время интерес и к Беларуси, и к нашим СЭЗ повсеместно растет. И думаю, что с изменением ряда законодательных актов, которое планируется в ближайшее время, пойдет и рост иностранных инвестиций.

Н.Цедрик: Скажу, что интерес к нам сегодня большой. Но надо понимать, что западный инвестор очень осторожен и предпочитает продвигаться шаг за шагом: создать сначала совместное или небольшое предприятие, и если все будет «нормально» — ничего не помешает и не поменяется, — он расширяется, увеличивает объемы и нацелен уже не на аренду, а на собственность. Когда мы замахивались на большие проекты, комплексную застройку большого объекта, то в первое время не находили ответного интереса. Потому что это требует значительных инвестиций — 200 — 300 миллионов долларов, и перед тем как их вложить, надо убедиться в стабильности работы.

«СБ»: Есть большие проекты, есть динамика?

Н.Цедрик: Динамика есть. В этом году мы выйдем на объемы производства 1 триллион рублей. К 2010 году закончим формирование индустриального парка в промышленной зоне Минска и прилегающей территории. У нас будут созданы предприятия по обслуживанию транспортных коридоров, которые расположены на трассе Брест — Москва и в Национальном аэропорту «Минск». А это проекты от 200 миллионов долларов и выше. В Национальном аэропорту предполагается развитие транспортно–логистического комплекса с терминалом для воздушных, железнодорожных и автомобильных перевозок. Будет проводиться конкурс — три инвестора уже представили бизнес–планы, предложили схему финансирования, застройки, создания инфраструктуры. Причем проект с нуля — в активе только чистое поле. По проекту, расположенному на трассе Брест — Москва, уже получено разрешение на проектирование, задача ставится обслужить человека, транспорт и груз, используя последние достижения в сфере логистики.

«СБ»: Что нужно, чтобы подобных проектов было больше?

И.Назарук: В инвестиционном законодательстве у нас нет норм, противоречащих базовым принципам ВТО. Другое дело, что нам надо более активно реализовывать принцип «одного окна», максимально упростить процедуры регистрации инвесторов, есть проблемы с отводом земли, определением границ, территорий. Процедуры эти должны быть просты и прозрачны. Надо максимально помогать администрациям свободных экономических зон в решении этих вопросов. Если говорить о налогах, то сейчас мы работаем над совершенствованием налогового законодательства, чтобы упростить и упорядочить процедуру взимания налогов. В таможенном законодательстве у нас по отношению к резидентам СЭЗ правила не меняются. Единственное, в 2005 году мы ввели для товаров, поступающих на внутренний рынок, ввозные таможенные пошлины с импортного компонента, для того чтобы создать равные условия для всех производителей. В принципе, дело осталось за тем, чтобы активнее пропагандировать привлекательность наших условий.

Н.Цедрик: Сработало то, что мы говорим о себе не первый год, посещаем международные выставки, попали в специализированные каталоги, занимаемся рекламой за рубежом. Наши потенциальные партнеры знают, что мы существуем, что мы развиваемся.

А.Скворцов: У нас очень много времени — практически все первые 5 — 6 лет работы — ушло на «презентацию» страны. Что такое Беларусь, где она находится, в чем ее преимущества для развития производства. Сейчас наши совместные усилия с МИДом, органами власти, посольствами дали ощутимый результат и работа с иностранными инвесторами пошла гораздо продуктивнее. А одна из основных задач администраций СЭЗ — поиск инвесторов, организация контактов с нашими бизнесменами. Более того, проходят эти встречи на нашей площадке, что серьезно повышает доверие потенциальных партнеров.

В.Головач: Мы сами искали партнеров, налаживали контакт, доказывали, что проект перспективен, что условия для работы выгодные, что можно без опасений вкладывать средства. Первые вклады исчислялись сотнями тысяч долларов, поскольку наши партнеры тоже, как тут уже говорили, прошли период «адаптации». Сейчас, хотя предприятие сравнительно небольшое, мы уже перевалили за 2 миллиона долларов инвестиций. Но поиск партнеров — это, на мой взгляд, прежде всего тесные личные контакты между бизнесменами разных стран. И добавлю, что после законодательных изменений 2005 года условия, в частности по налогообложению, стали даже лучше, чем мы рассчитывали, начиная работу.

«СБ»: Что все–таки это дает инвесторам? Сложно ли, например, стать резидентом зоны?

А.Скворцов: Сама процедура по срокам достаточно длительная. И это тоже вызывает определенное недовольство иностранных инвесторов, поскольку такого количества процедур в их странах нет. Но главный вопрос — сроки. Если предприятие вне СЭЗ можно зарегистрировать за 14 дней, то здесь добавляется как минимум еще месяц — на согласование бизнес–плана отраслевыми министерствами, комиссией по повышению конкурентоспособности при Совете Министров.

«СБ»: В других странах такой же контроль со стороны государства?

А.Скворцов: В принципе, да. Но там вопросы решаются гораздо оперативнее.

А.Лученок: Дополнительный контроль со стороны государства связан с тем, что предприятия в зоне получают налоговые льготы, а это потери для бюджета. Поэтому если идти на снижение доходов бюджета, то желательно лишний раз проверить, насколько это обоснованно.

Н.Ковзов: Наше предприятие в числе пионеров СЭЗ «Витебск». Нам тоже пришлось самим найти и предложить «тему», высокотехнологичную, наукоемкую, каким и является фармацевтическое производство. Долго изучался вопрос Москвой, очень малыми шажками шли инвестиции, прежде чем пришли к окончательному решению развивать здесь производство. Начинали с 4 препаратов, на сегодня их уже 32, осваиваем новые площадки. Вообще, привлечение инвестиций — процесс многоплановый и многоуровневый. Главное для инвестора — это гарантии получения прибыли, сохранности инвестиций и возможность изъятия капитала.

И.Назарук: Со стороны законодательства, и таможенного в том числе, у нас здесь проблем никаких нет. Ввоз и вывоз оборудования, материалов ни налогами, ни пошлинами не облагается. Все неопределенности были сняты еще в 2005 году Указом Президента № 262.

«СБ»: Сложно ли иностранцам работать в нашем правовом поле?

Н.Ковзов: В любой стране можно нормально работать, лишь полностью и безоговорочно соблюдая ее законодательство. Все зависит от команды, от уровня специалистов каждого конкретного предприятия. Мы работаем уже семь лет, внимательно следим за обновлением всех законодательных актов и каждому структурному подразделению идет оперативная информация по всем изменениям. Это непросто, но тот, кто пришел сюда с открытым забралом и легальным бизнесом, работает успешно.

А.Лученок: Концептуальной разницы с законодательством других стран я у нас не вижу. Вопрос в том, как оно реализуется на практике. Пока, по моему мнению, мы прошли предварительную стадию развития свободных экономических зон. Их апробировали, отрабатывали технологии, к ним приучали. Сейчас появилась возможность резко повысить их роль за счет привлечения крупных инвесторов — Ирана, Китая, которые хотят освоить рынки близлежащих стран. А для этого нужны серьезные крупные проекты, соглашения на межгосударственном уровне. И в свободных зонах следует осваивать передовые технологии, тогда будет легче экспортировать продукцию. Но в целом работа по привлечению иностранных инвесторов идет в правильном направлении. СЭЗ «Минск» могла бы оказать серьезную поддержку столице в выносе из города промышленных предприятий. Надо привлекать инвесторов к этому проекту, чтобы они помогли воссоздать выносимые объекты на принципиально новом технологическом уровне.

В.Некрашевич: Часто, изменяя законодательство, не имеющее, казалось бы, непосредственного отношения к деятельности СЭЗ, мы тем не менее сталкиваемся с усложнением процедуры привлечения инвесторов. Например, вовлечение в хозяйственный оборот земель сельскохозяйственного назначения стало возможно только с разрешения Президента. Хотя эти земли уже включены указом Президента в территорию СЭЗ. Где логика? Почти год потребовалось, чтобы подготовить акт, передающий решение этого вопроса по каждому конкретному резиденту в компетенцию облисполкомов. Второй пример — аренда госимущества, находящегося в оперативном управлении СЭЗ. Сейчас, чтобы перезаключить договор аренды, требуется разрешение Совета Министров. При подготовке соответствующего нормативного акта «забыли», что такое право ранее было предоставлено администрациям СЭЗ, у которых нет вышестоящего республиканского органа управления, чтобы решать эти вопросы (в России этим занимается федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами при минэкономразвития). А Совет Министров свои решения оформляет постановлением. А издание постановления — считай, два месяца работы...

А.Скворцов: Таких примеров, когда при принятии законодательных актов не учитывают существование СЭЗ, масса. А у нас сразу возникают проблемы и сложности.

Н.Цедрик: Отсутствие республиканского органа управления зонами существенно ограничивает наши возможности. И в плане формирования законодательства, и по оперативному решению возникающих вопросов.

Н.Ковзов: Очень показательный пример с арендой недвижимости. Резидент берет в аренду четыре стены, делает ремонт, создает инфраструктуру, вкладывает средства. А когда встает вопрос о выкупе в собственность, то все эти расходы включаются в цену, то есть он должен еще раз оплачивать свои затраты. Или кадастровая оценка земельного участка — там тоже нет механизма учета затрат на обустройство и создание инфраструктуры. Переоценка проводится раз в три года и получается, что чем больше предприятие вкладывает, тем дороже ему будет обходиться эта земля.

А.Скворцов: Да, сами себе увеличивают арендную плату. А кому это выгодно? Поэтому сейчас вносим предложение зафиксировать кадастровую стоимость на весь срок аренды, потому что существующий порядок оценки — это серьезный тормоз для развития предприятий.

Н.Цедрик: В СЭЗ «Минск» — в промзоне «Шабаны», специально выделенной и предназначенной для реанимирования, — кадастровая стоимость квадратного метра составляет 100 долларов США, незастроенных земель — 50. Значительно изменилась стоимость арендной платы за землю! Только право арендовать землю резиденту обходится от 500 тысяч до 1 миллиона долларов за гектар. В Гомеле метр стоит 7 долларов. Сейчас, правда, вроде бы найдено понимание, вопрос решается на уровне Правительства. Но спад интереса инвестора обозначился очень четко.

А.Скворцов: В 2004 — 2005 годах, пока шла работа над Указом 

№ 262, регистрации новых резидентов в СЭЗ практически не было. Потому что условия не были определены. Регистрация пошла только в 2006 году. Причем те, кто начал работу до вступления в силу указа, развиваются нормально, растут и инвестиции, и объемы производства. А новые резиденты, кроме тех, кто пришел на уже готовые площади, пока еще ни копейки не вложили. Вот результат двухлетней «доработки» нашей нормативной базы.

Н.Цедрик: Вот и вопрос: меняются условия или не меняются? Новые инвесторы хотя бы знают, на какие условия идут. А как быть тем, кто уже работает, кто прошел половину пути, кто не рассчитывал на изменение правил?

В.Некрашевич: С другой стороны, мы ведь должны думать о том, что и для каких целей мы хотим привлечь. Россия, например, четко установила: инвестиционный проект должен быть не менее 10 миллионов евро. Причем в первый год должны вложить 1 миллион. Могу ошибаться в цифрах, но суть такова. Чтобы, затрачивая на создание инфраструктуры СЭЗ деньги из бюджета, можно было иметь гарантированную отдачу. А вообще, сейчас идет речь о программе развития каждой зоны, включающей перечень перспективных инвестиционных проектов. Здесь же и вопросы комплексной застройки, позволяющей привлечь крупных инвесторов.

«СБ»: Создавая СЭЗ, государство продекларировало невмешательство в хозяйственную деятельность предприятий–резидентов. Как выполняется эта норма? И как расценивать в этой связи запрет Минсельхозпрода на импорт мяса для резидентов зоны и рекомендации им же покупать сырье у наших производителей?

В.Головач: Нас это коснулось напрямую, потому что мы работали в кооперации с предприятиями «Инко–Фуд» и «Глобалвитебск» — поставляли им колбасную оболочку. Нам пришлось найти других потребителей, а у них ситуация, конечно, гораздо хуже. Вплоть до того, что пришлось остановить производство. А у белорусских производителей нет сырья. Они не могут обеспечить потребности даже белорусских мясокомбинатов.

В.Некрашевич: Дело в том, что наши предприятия использовали сырье, которое по тем же европейским меркам не может быть использовано для пищевых продуктов. Есть даже термин — «условно съедобные». Советские ГОСТы такого не допускали, техусловия и у нас, и в России — позволяли. В конце концов разобрались, принято решение ветеринарной службой и Госстандартом, чтобы с 1 апреля все эти нормы были восстановлены.

Н.Ковзов: Запреты на импорт сельскохозяйственной продукции вводят многие страны.

«СБ»: Это понятно. Когда дело касается безопасности и здоровья людей, компромиссов быть не должно. Но вопрос в том, насколько соответствуют подобные ограничения концепции развития свободных экономических зон? И что помешает после подобного прецедента пойти по этому же пути другим министерствам и ведомствам? И как работать в таких условиях инвесторам?

А.Скворцов: Вы правы, вопрос не частный. Во–первых, техусловия, по которым работают предприятия, согласованы Госстандартом. Если бы Госстандарт не согласовал, то и сырье бы не поставлялось. Второе. Письмо Минсельхозпрода — это не тот нормативный документ, которым можно вмешиваться в условия деятельности предприятий–резидентов. В Европе эти вопросы решаются директивой Евросоюза. У нас это могло бы быть постановление Правительства. Безусловно, ограничения, когда речь идет об интересах государства, должны вводиться, но они должны вводиться в соответствии с международными нормами.

А.Лученок: На мой взгляд, это отдельный случай, который нельзя рассматривать как тенденцию. Тут ситуация: две страны поссорились, а третья — пострадала. Такое тоже в жизни бывает. Тенденция — это когда государство систематически вмешивается. Одна из причин, на мой взгляд, заключается в том, что СЭЗ дают всего 3 процента от общих объемов производства. Давали бы тридцать — и никто бы при принятии решений не «забыл» об их интересах.

«СБ»: Кстати, чем закончилась отмена в 2005 году для банков — резидентов СЭЗ льгот по уставному капиталу?

Н.Цедрик: Чем закончилось? Ни одного банка на территории СЭЗ не осталось, что не способствует развитию деловой инфраструктуры на нашей территории.

И.Назарук: Что касается запретов и ограничений для резидентов СЭЗ, то законодательно установлено, что это компетенция Правительства по согласованию с Президентом. Сейчас подготовлен проект решения Правительства, определяющий отрасли экономики, на которые могут быть наложены ограничения, — в их числе производство продуктов питания, легкой промышленности, некоторые строительные товары. И далее, так как мы ограничиваем новые инвестиции в этих направлениях, мы должны определиться с условиями для действующих резидентов. Для каких–то производств ограничений не будет, другие должны будут работать, частично используя местное сырье. С позиций ВТО это, наверное, не совсем хорошо, но наша специфика такова, что некоторые проекты пересекаются с уже отлаженным производством внутри страны. Поэтому надо находить какой–то здоровый компромисс.

Н.Цедрик: Тогда надо четко сформулировать, в чем государство заинтересовано. В развитии каких отраслей и каких проектов. Потому что, когда сегодня нельзя одно, завтра другое, послезавтра третье, сориентироваться сложно. Тем более нередка ситуация, когда проект начинается в СЭЗ, затем подхватывается местным производителем — и в результате это уже не импортозамещение. В таких случаях мы увеличиваем экспортную составляющую для предприятия, но ведь бывает и ситуация, когда вне СЭЗ товар производится в мизерных объемах, не закрывающих потребностей страны, а наших резидентов «вычеркивают» из перечня импортозамещения.

В.Головач: А мясоперерабатывающие предприятия, о которых мы говорили, уже подготовили площадки в России и Украине. Инвестору зачастую проще сменить дислокацию, чем принять изменившиеся условия.

А.Скворцов: Кстати, калининградские предприятия — тоже свободная зона — спокойно работают и на Россию, и на Беларусь.

«СБ»: Не составляют ли товары, производимые в СЭЗ, конкуренцию продукции белорусских предприятий?

Н.Цедрик: На внутреннем рынке резиденты конкуренции не составляют, поскольку в соответствии с 262–м Указом поставляют свою продукцию на тех же условиях, что и отечественные предприятия. Кроме перечня импортозамещения, который составляется на год и означает, что такая продукция не производится в Беларуси или ее производится недостаточно.

«СБ»: По расчетам зарубежных экспертов, на один доллар иностранных инвестиций надо вложить четыре доллара собственных средств. Это действительно так? И оправдывают ли себя предоставленные резидентам льготы?

Н.Цедрик: В нашу СЭЗ со дня создания государством вложено 6 миллионов долларов, а инвестиции в основной капитал составили 170 миллионов долларов. И Китай, и Россия на отдельных территориях создают инфраструктуру, поэтому к ним приведенные вами цифры, видимо, более применимы.

А.Скворцов: Наша СЭЗ перечислила в бюджет за время своего существования 160 миллиардов рублей. Если бы не особый режим, этих денег не было бы вообще, поскольку не было бы этих предприятий. И все они создавались с нуля и именно благодаря предоставленным льготам.

Н.Ковзов: Я могу судить по своим предприятиям: не было бы СЭЗ, все здания на тех территориях просто разрушились бы. В 2000 году, когда мы начинали, там было ни проехать, ни пройти. А сейчас — нормальное предприятие с благоустроенной территорией и хорошими дорогами. Не говоря уже о том, что и работают на этих предприятиях, и получают зарплату наши люди, и идет пополнение бюджета.

В.Некрашевич: Только за январь — июнь резиденты СЭЗ привлекли 64 миллиона долларов иностранных инвестиций. Причем за все время существования СЭЗ государство более 19 миллиардов рублей в год в развитие инфраструктуры не вкладывало. А инвестиции в основной капитал ежегодно составляли в среднем 150 — 200 миллионов долларов. В этом году на развитие инфраструктуры запланировано выделить из бюджета около 6 миллионов долларов. Вот это наши реалии. А расчеты «один к четырем» для нас не актуальны. В том числе и потому, что наши СЭЗ созданы на базе старых промышленных районов, мы просто восстановили производство, которое было фактически утрачено в связи с распадом Союза. Конечно, когда начнем осваивать «чистые» площадки, средств потребуется больше.

И.Назарук: Я хочу отметить, что к нашим свободным зонам мы подходим исключительно с прагматичных позиций: вот рубль вложили, а какова отдача? Но чтобы требовать отдачи, надо сначала создать условия, дать возможность адаптироваться, чему–то научиться, а может, и чему–то научить. На данном этапе развития СЭЗ результаты вполне удовлетворительные и сейчас задача — грамотно использовать появившиеся возможности.

ссылка