После трехлетней отработки на заводе я смог собрать необходимые документы для поступления в аспирантуру.

Узнав, что председателем экзаменационной комиссии будет уважаемый ректор Белорусского государственного института народного хозяйства им. В.В.Куйбышева Федор Васильевич Боровик, я сильно обрадовался.. Ведь он раньше он был партизаном, а значит, как нас учили, хорошим человеком. Все будет честно, законно и справедливо.

Для сдачи экзамена мы готовились втроем: Таня Р. (потом уехала в Москву) и Виктор Т. Если Виктор натаскивал нас по статистике, то я – по политэкономии.

И вот наступил день экзамена. Мои друзья сдавали раньше и выскочили от экзаменационной комиссии весьма довольные. Их ответы понравились. Поэтому билет я тянул с весьма радужными надеждами.

Комиссия согласно кивала, слушала ответы. Только Боровик был чем-то недоволен. На его вопросы я отвечал высказываниями классиков марксизма-ленинизма (опыт с дамой П. пошел мне на пользу). Придраться было сложно. Поэтому Федя переключился на политэкономию социализма.

К сожалению, классики не дожили до социализма. А при социализме любой политэкономический вопрос после смерти Сталина стал иметь минимум несколько толкований. Поэтому пришлось туго. Лет через двадцать я бы подумал, что сижу перед наперсточником. Знаете: три наперстка, под одним шарик. Угадай, где? А сам наперсточник – шулер.

Валил он меня на дифференциальной ренте при социализме. Я был не совсем дурак и изложил несколько версий, в том числе взгляды Цаголова и других прихлебателей от соцполитэкономии. Попросили изложить недостатки их подходов. Я сдуру клюнул на приманку. 

Тут меня Федя и начал месить. Как это я не согласен со светочами советской экономической науки! Да меня и близко нельзя подпускать к политэкономии!

Все стало понятно. Осталось подождать, чем закончится этот цирк, а заодно узнать за что меня ректор с такой борзотой топил. Остальные члены комиссии как бы были непричем.

Много лет спустя я подвозил из Пинска одного уважаемого старенького профессора, который был членом той самой приемной комиссии. Он мне все рассказал. Перед экзаменом Федя Боровик объяснил членам приемной комиссии, что в аспирантуру по политэкономии из трех претендентов обязательно нужно взять дочку преподавательницы Я. А два другие претендента заранее хуже владеют предметом. Особенно раздражал бухгалтер с производства, который явно не вписывался в их элитный клуб.

В результате мне поставили тройку, второму претенденту Боре Б. – четверку (ведь он был преподавателем политэкономии), а Наташе С. после милой беседы – заслуженную пятерку.

Справедливости ради нужно сказать, что Наташа С., узнав от мамы о махинациях ректора, категорически отказалась «проходить» на подготовленное ей место. Меня она не знала, а вот в качестве подготовки третьего соискателя была достаточно уверена. Из-за ее несговорчивости пришлось ректору в очную аспирантуру по политэкономии  выделить еще одно место. Для Бори Б.,  естественно.

А я оказался свободен от аспирантуры нархоза.

Лишь позже я понял, как мне повезло.

продолжение