Embedded Files
Он был немного не от мира сего.
После развала СССР богатая северо-западная провинция Советской империи вдруг резко обнищала. Бывшие партийные и комсомольские работники вместе с «красными директорами» без всякой совести и уважения к белорусскому народу стали активно распродавать или переписывать на себя захапанное имущество. Им помогали молодые предприниматели, придумавшие так называемые «товарно-сырьевые биржи», ставшими торговыми площадками для спекулянтов. Борьба шла жёсткая, с отстрелами и даже взрывами – именно так делили остатки общенародного пирога.
Основная же часть населения оказалась в нищете. В 1992 году средняя заработная плата по республике составляла примерно 10 долларов, у кандидата наук она была чуть побольше – целых пятнадцать долларов. Моя молодая жена поставила вопрос ребром – кандидатской зарплаты и ее аспирантской стипендии на жизнь не хватало и она нашла мне дополнительную работу бухгалтера.
В своё время главный бухгалтер объединения им. В.И. Ленина не советовал мне заниматься бухгалтерией (закиснешь, говорил он, на этой работе), поэтому я проявил инициативу и вышел на Президента республиканского союза предпринимателей Владимира Карягина. К сожалению, он недавно умер от ковида и это большая утрата как для всего предпринимательского движения Беларуси, так и для его личных друзей.
В начале 90-х годов его кооператив «Центр» занимался очень прибыльным делом – привозил в страну американские компьютеры. В отличие от оборзевших синих и полусиних структур, В. Карягин старался максимально законно работать в рамках примитивного тогдашнего правового пространства. Моей задачей было консультирование по всему комплексу экономико-правовых норм с выработкой законопослушных рекомендаций по повышению доходов фирмы.
Кроме того, успешно развивалось сотрудничество с одним из банков, руководство которого доброжелательно относилось к учёным и даже оказывало им спонсорскую помощь под видом заключения договоров на исследование финансового рынка. Не раз бывало, что председатель правления банка, мудрейший поляк Казимир Вацлавович Т., читал наши разработки (не было там особо хитрых схем, ибо мы не были жуликами и мошеннических схем тогда не знали), кривился, но платил. В результате у сотрудников моего отдела сумма «зайчиков» (цветных этикеток со зверями, которые в то время назывались белорусским деньгами) существенно увеличивалась и жизнь начинала казаться вполне терпимой. Таким образом, благодаря порядочным людям в банковской системе мы прожили тяжёлые времена пусть небогато, но не совсем уж в бедности.
В это время Иван Абрамов писал исключительно диссертацию. Период слома одной системы и строительство новой давал ему множество возможностей. Изучай изменения условий, адаптируй работу фирм к постоянным изменениям – глядишь, и какие-то деньги закапают, и диссертация потихоньку будет писаться. Иван охотно выслушивал меня, но все равно занимался фундаментальной наукой.
В тяжелейший период развития белорусской экономики, в 1994 году он защитил докторскую диссертацию «Экономические циклы и управление народным хозяйством (на примере развития советской экономики в 1951–1990 гг.)». На основе анализа огромной статистической базы он доказал, что экономические циклы были не только в капиталистической, но и в советской экономике. Написанная на основе диссертации монография «Циклы в развитии экономики СССР» произвела фурор среди профессионалов и 1995 г. Иван Михайлович Абрамов был награжден учрежденной Российской Академией наук и Международным фондом Н.Д. Кондратьева медалью Н.Д. Кондратьева. Это было международное признание.
Несомненно, большую помощь и поддержку Ивану оказывали его родители. Я был хорошо знаком с его мамой Лялей Каримовной, умнейшей и интеллигентнейшей женщиной, которая работала в нашем научном зале библиотеки имени В.И. Ленина. Она помогала подбирать литературу и вообще учила уму-разуму. Отец его был видный учёный и преподаватель.
Получив достойные гены, Иван сделал отличный старт. Тогдашний директор Г.М. Лыч всегда ставил Ивана в пример и интересовался, когда и другие молодые ученые займутся докторскими диссертациями. Но они совмещали науку с практикой, а один из них писал книгу «Мошенничество в бизнесе», которая нашла хороший сбыт в России. Лишь затем, на основании накопленного опыта, было начато написание докторской работу по предпринимательству.
В это время Иван Абрамов уже сиял яркой молодой звездой на научном небосклоне. Он возглавил отдел и начал очередное фундаментальное исследование по теме экономических кризисов-катастроф. Беларусь после развала СССР вписывалась в этот кризис-катастрофу идеально. И. Абрамовым были намечены направления выхода из кризиса, но эти рекомендации в основном носили фундаментально-методологический характер.
Был и есть такой журнал: «Наука и жизнь». То есть науку и реальную жизнь желательно разделять, а потом пробовать совместить. Не всегда это получается. К сожалению, Иван жил только наукой, считая, что практика должна поступать в соответствии с теоретико-методологическими разработками.
Однажды в институт прибыл очень высокопоставленный товарищ и решил проинспектировать, как наши научные достижениях помогают практике. Мол, дайте нам научную удочку, а мы будем ею таскать золотых рыбок из мутной воды повседневности.
Первым, конечно, поставили нашего лидера Ивана Абрамова, который очень аргументированно доказал бесперспективность многих белорусских промышленных предприятий. Время показало правоту Ивана – и сейчас многие госпредприятия нуждаются в серьёзных субсидиях и тормозят экономическое развитие. А тогда вопрос стоял по-другому: как сделать так, чтобы госпредприятия стали флагманом мирового экономического развития, чтобы за ними гнались и «Сименс», и «Бош», и даже «Катерпиллер».
- А никак не сделаешь,– сказал Иван то, что думал, – нельзя стать мировым лидером с вывезенным из Германии довоенным оборудованием. У нас недостаточно инвестиций, а те, что есть, проблему не решают.
Обиднее всего, что он подтверждал свои выводы множеством цифр. И его нельзя было заткнуть демагогическими приемчиками типа: «Молод ты еще наукой заниматься и нас стариков учить». К Ивану пришлось отнести серьезно.
- Что же делать? – спросил офигевший руководитель.
- Закрывать безнадёжно убыточные предприятия!
- А людей куда девать?
- Увольнять и трудоустраивать в других отраслях!
Глаза у руководителя стали сначала задумчивыми, а затем – озабоченными.
И руководитель начал говорить.
Он нам нарисовал ситуацию, когда десятки тысяч уволенных рабочих выйдут на улицы, устроят баррикады и создадут много-много проблем начальникам разного уровня.
Да что там проблем! Поснимают, нафиг, этих начальников! Поэтому следовать рекомендациям Абрамова никак нельзя, а для того, чтобы Иван не вздумал распространять свои идеи на высоком уровне, то его надо снять с должности заведующего отделом.
Начальники – существа такие, если чего сказали, то это надо сделать обязательно. Поэтому как ни старался тогдашний директор П.Г. Никитенко защитить Ивана, но все равно был вынужден подчиниться нажиму и перевести его на должность главного научного сотрудника. Это ограничило возможности ведения Иваном Михайловичем Абрамовым широких научных исследований силами целого отдела. Вот и приходилось Ивану самому звонить, ездить на заводы и возиться с бумагами. Великолепный ум начал пробуксовывать на мелочах.
У нас создалось впечатление, что эта незаслуженно жесточайшая выволочка с последующим наказанием отрицательно повлияла на Ивана. Он продолжал работать, но уже без прежнего энтузиазма. И здоровье его стало подводить.
В 2008 году он умер от инфаркта.
Вот так получилось, что три крупных учёных нашего института, доктора экономических наук Н.В. Герасимов, В.И. Клецкий и И.М. Абрамов умерли от сердечных приступов, которые не в последнюю очередь были вызваны проблемами во взаимоотношениях с начальством.
Научная деятельность – это не такая безоблачная сфера деятельности, какой она кажется с высоких колоколен исполнительной власти. В ней есть свои и бескорыстные труженики, и жертвы.
Пусть земля будет тебе пухом, Иван Абрамов, талантливый ученый, надежный друг и просто хороший человек.
Page updated
Google Sites
Report abuse